Стеклянный мёд (глава двенадцатая)

Часть вторая.

«Четвертый с конца».

Глава двенадцатая,

в которой Осень ищет помощника для матушки Плющ, а в Листиранию пробирается тревога. 

         Сколько же времени прошло? Там, снаружи? Время идет и уходит все дальше- но  только снаружи. Здесь оно спит так же беззаботно, как и всё остальное.

         Он посмотрел на свои руки: кожа без морщинок, а ведь за столько-то столетий уже и себя в зеркале не угадал бы. В зеркале, ха-ха. Где то Зеркало? Хорошо, все будет хорошо. Поводов для паники нет. Вот только облака.

Облака его тревожили. В каждом клочке белопенной материи, проплывающей над его лесом, чудилось недреманное око шпиона. Сегодня хороший день,: ясный, безоблачный. Жаль, нельзя определить, есть ли снаружи ветер. Он в любой момент играючи может притащить за собой, все что угодно. Безмозглый вертопрах!. Хорошо, что тут ветер тоже спит.    

Какой сегодня день? Четверг или, может, суббота? Не все ли равно. Деревья, как вчера, как двести лет назад - в идеальном состоянии. Он сделал все, чтобы его лес был идеальным, самым прекрасным лесом на свете. Ни одного больного сучка, ни одного кривого ствола. Нет-нет, не подумайте, что они все одинаковые! Это же не армия. Каждое деревце, каждый кустик - неповторимы. Но каждое в своей индивидуальности идеально. Он каждый день обходил свои владения и  убеждался в своей правоте. Вот только с некоторых пор ему стало казаться, что эти гордые ели и сосны слишком независимо держат макушки, словно не замечая его у своих ног; а ивы- эти робкие, вечно плачущие ивы, специально так низко склонились к земле, лишь бы не встречаться с ним взглядом.  А дубы? Дубам и в прежние времена он не очень-то доверял., Консервативные тупые себялюбцы. Он с ненавистью пнул ногой стеклянную шишку, которой только вчера нашел подходящее место, не нарушающее гармонии целостной картины леса .

         Всё не так! Откуда вообще взялся этот всадник? Чей он посланец? Не может быть, чтобы кто-то сумел проникнуть сюда. И всё же ему было неспокойно. Что-то зрело за невидимым куполом его идеальной Листрирании.  И хоть прочность купола проверена сотнями лет, предчувствие опасности наполняло неподвижный воздух, отчего дышать становилось все труднее  и труднее. 

***

         Осень второй день  без отдыха заглядывала во все окна. Посещала лавочки, ремесленные мастерские, скотные дворы. Оказалось, что она даже не представляет, где и как раздобыть помощника для матушки Плющ.

Сегодня она добралась до большого Рослина. Сказать по чести, Осень не любила больших городов. Мощеные улицы, высокие дома, где бок о бок живут чужие друг другу люди. Но самое ужасное – транспорт. Ох уж эти вонючие дребезжащие повозки, издающие душераздирающие звуки. Но, как говорится, большой город – большие надежды. И Осень отважилась на визит. Инкогнито.

Стараясь  быть неузнанной, Осень  повязала белую в черный горошек косынку, спрятав под нее волосы, и надела круглые солнцезащитные очки. Тетушка Бабье Лето старалась во всю, поэтому очки были к месту. Заказав в кафе чашку горячего шоколада, Осень внимательно просматривала городскую газету с объявлениями. В колонке  «Услуги» она уже успела обвести несколько адресов и теперь прикидывала в уме, с которого из них начать.

Хозяин заведения – упитанный мужчина средних лет улыбнулся ей из-за барной стойки и подослал мальчишку-официанта с тарелочкой марципанового печенья в форме сердечек.

- Госпожа, - поклонился парнишка, - примите в знак почтения от нашего хозяина.

- Он что, узнал меня? – нервно поправляя сбившийся на шее платок, спросила Осень.

- Как вас можно не узнать, госпожа? – он поклонился еще раз. – Последние ваши гастроли произвели фурор в городе.

Осень густо покраснела и, откашлявшись, уточнила:

- Что ты имеешь в виду?

- Ну как же, - не поднимая головы, хихикнул официант и неожиданно запел ломающимся голосом, - «Что нам скука и унынье, коль  в крови струится солнце…»

Осень не нашлась, что сказать, однако тот факт, что ее приняли за кого-то другого, был очевиден, и Осень не знала – радоваться этому или огорчаться. Она решила оставить все как есть и кроме того воспользоваться тем, что к ней вроде бы проявили симпатию.

- Скажи мне, - обратилась она к парнишке, - вот тут написано в разделе услуг «Господин Парпар, услуги с выездом в место, указанное клиентом». Насколько написанное соответствует действительности?

Мальчишка выпучил глаза и отшатнулся:

- Госпожа, вас никто не хотел оскорбить! Хозяин напротив очень высоко ценит ваш талант!

- Какое отношение к моим талантам имеет господин Парпар? – изумилась Осень

- Но ведь вы хотите его нанять?

- Несомненно, иначе бы я не спрашивала о качестве его услуг.

- Вы точно не намерены в цели заказа указывать наше заведение?

- Да у вас тут персонала и так с избытком. Зачем бы я вам в помощь кого-то еще навязывала?

- В помощь? – парень не мог понять, что имеет в виду эта эксцентричная особа.- Видите ли, господин Парпар – он, как бы так помягче выразиться,- он в некотором роде наемный, к-хе, гм... Одним словом, те услуги, которые оказывает мистер Парпар, они обычно бывают последними услугами в жизни некоторых людей.

Осень крайне удивилась – ничего подобного слышать ей ранее не доводилось. Однако, допив горячий шоколад и отведав одно марципановое сердце, Осень поняла, что авторитет господина Парпара в городе весьма весом, так как проводить ее вышел сам хозяин. Он долго кланялся, что-то лепетал о невоздержанности современной молодежи на язык, приносил свои извинения, а под конец своей сбивчивой речи всунул в руку Осени коробочку, перевязанную красной ленточкой. Как потом выяснилось, в коробочке было шоколадное пирожное, в точности повторявшее силуэт местного театра.   

Оттопырив мизинчик (она это видела в журнале, где юная девушка с ажурным зонтиком держала подобным образом точь-в-точь такую же коробочку), и в то же время прижимая локтем сложенную вчетверо газету, Осень двинулась в направление Гончарной улицы, где располагалась контора мистера Парпара.

Многочисленные прохожие с любопытством таращили глаза вслед высокой худощавой женщине в темных очках, поразительно похожей на мадемуазель Сигалит, гастролировавшую минувшим маем в местном театре с программой экзотических танцев.

***

Господин Парпар, подперев ладонью подбородок, смотрел в окно. Окна его конторы выходили на Фонтанную площадь, что позволяло ему  в свободное от выполнения заказов время наблюдать своих потенциальных клиентов в их  будничной и праздничной  жизни. Фонтанная площадь получила свое название по недоразумению.  Дело в том, что в те времена, когда дома, окружавшие площадь, еще были деревянными, на первом этаже одного из них располагалось пивное заведение «ФонтанЪ».  С тех пор минуло немало лет, заведение давно закрылось,  деревянные дома уступили место каменным. Но прозвание площади сохранилось, что немало удивляло туристов, не обнаруживавших на площади никаких водных аттракций.

Посредине площади  клиентов ждали экипажи с дремавшими на козлах кучерами в ливреях позапрошлого века. Вдоль нарядных витрин магазинов фланировала праздная публика. Внезапно цепкий взгляд господина Парпара привлекло всеобщее оживление, вызванное появлением на улице довольно нетривиально одетой молодой женщины. На ней была длинная, широкая, черная с металлическим отливом юбка, струящаяся вдоль уверенно шагающих по тротуару ног в остроносых ботильонах; и  черная вязаная шаль с кистями, накинутая поверх белого плотного, застегнутого на все пуговицы жакета, вальяжно колыхалась в такт движениям незнакомки. Половину лица скрывали круглые, темного стекла очки, голову же плотно охватывала белая в черный горошек косынка. Учитывая повальное увлечение молодежи одеждой в стиле «мусорщик», состоящей в основном из потертого вида комбинезонов и застегивающихся на десяток металлических пуговичек кургузых курточек, наряд дамы не только привлекал взгляды, но провоцировал шепотки.

Седьмым чувством мистер Парпар ощутил, что незнакомка идет в контору, расположенную на третьем этаже дома номер шестнадцать по Гончарной улице, то бишь, в контору мистера Парпара.
 А новыми подопечными, судя по их поведению, могли стать буквально все, за исключением дремлющих кучеров, кто находились в данный момент на площади.

Господин Парпар спрыгнул со стула и поправил перед зеркалом и без того безупречно повязанный галстук.

У дверей конторы Осень еще раз справилась с текстом объявления. Да, это несомненно тут. Она постучала. Из-за двери ответили: «Да-да», и Осень вошла в кабинет.

 В кабинете царил полумрак, лишь ниточки света прорезали плотно сомкнутые рейки деревяных жалюзи. Осень в нерешительности остановилась. Массивное кресло, стоявшее спиной к окну, произнесло:

- Добрый день, госпожа. Чем могу быть полезен?

Осень посмотрела в сторону говорящего предмета мебели. Ей померещилось какое-то движение в недрах кожаной обивки,  и она двинулась на голос. Подойдя вплотную к старинному дубовому столу, она еще раз вгляделась.

- Присаживайтесь, - источником звука, несомненно, было кресло.

Осень вспомнила, что темные очки все еще на ней, сняла их и положила перед собой на стол.  

-  Господин Парпар? – обратилась Осень к креслу.

- Он самый. Полагаю, что у госпожи есть некое деликатное дельце, исполнение которого  требует аккуратности.

- Да, - Осень откинулась на спинку стула, - вы очень правильно заметили, что исполнение требует аккуратности, а кроме того, упорства и некоторой самоотверженности.

- Вы пришли по адресу, –  в голосе звучала уверенность.

- Понимаете, помощь нужна одной уважаемой пожилой даме - Петунии Плющ, живущей под Градомиловым.

- Это совершенно  не проблема, выезд на место лишь несущественно удорожит стоимость услуги.

- Матушка Плющ, как ее зовут все знакомые, владеет обширным садом. В ее возрасте, как вы догадываетесь, это непосильная обуза. Здоровье уже не то и…

- Я все прекрасно понимаю. Какой способ достижения конечной цели вы предпочитаете?

- Я предпочитаю? – удивилась клиента, - Мои предпочтения не имеют абсолютно никакого значения. Главное, чтобы матушка осталась довольна.

- Впервые встречаюсь  с таким подходом к заказу, - пробормотало кресло.- Может, чайку?

-Да, пожалуйста, – согласилась Осень, слегка освоившись с обстановкой. – У меня вот и десерт какой-то имеется. Вы не будете против, если я вас тоже угощу?

- Пожалуй, - согласилось кресло. – Может,  разговор пойдет конструктивней. Вы предпочитаете черный, зеленый или красный?

- Черный, будьте любезны.

Осень отчетливо слышала, что кто-то спрыгнул с кресла и, судя по звуку шагов, направился в сторону приземистого столика, где на спиртовке стоял миниатюрный чайник. Несколько первых мгновений, пока звук шагов доносился из-за стола, Осень думала, что у нее не в порядке зрение. Она даже два раза как следует зажмурилась. Но как только хозяин кабинета миновал стол, все встало на свои места.

«Гном», - подумала Осень, но еще до того, как господин Парпар повернул к ней лицо, она успела изменить свое мнение, - «Вовек не поверю, что гном бросил ювелирное  или горнорудное ремесло и нанимается оказывать услуги».

Тем временем господин Парпар разжег спиртовку, и чай начал побулькивать в прозрачной колбе чайника на две персоны.

Осень разглядывала странный предмет, стоявший на столе у господина Парпара. Это была стеклянная призма. А в ней, если присмотреться, как пузырек воздуха в янтаре, полая изнутри сфера. Эта сфера казалась живой. Осень прищурилась, разглядеть  в едва освещенной комнате, что происходит внутри сферы, было почти невозможно.

-Госпожа,- голос из-под локтя Осени, прервал ее наблюдения, - ваш чай.

Осень повернулась, чтобы взять из рук гостеприимного хозяина  чашку, и оказалась  с ним нос к носу.

- Выходит, ты хыка? – держа со своей стороны блюдце, на котором стояла чашка приготовленного для нее чая, спросила Осень.

- Так оно и есть, - от неожиданности хыка забыл отпустить блюдце, и все также держал его обеими руками.

- Вот так неожиданность! А я думала, что вы прекратили общение с внешним миром и живете маленькой колонией в Дартмуре.

- Раньше так и было, госпожа Осень,- господин Парпар наконец-то отпустил блюдце и поспешил занять свое место в кресле напротив. – Но времена идут, люди меняются. Мы – тоже.

Ловко вспрыгнув на кресло, господин Парпар облокотился о столешницу и томно посмотрел на гостью.

-  Чем же вы занимаетесь?  - спросила она.

-                     Кто чем,  многие прислушались к тому, что о нас говорят люди. Много проще плыть по течению, чем пытаться изменить общественное мнение, - вздохнул хыка.

-   То есть ты хочешь сказать, что вы теперь пугаете детей? – Осень была ошарашена.

- Ну, у нас тоже есть своя иерархия.  Дети – это практикум. Набираясь необходимого опыта, переходишь ступенью выше и так далее. Ваш покорный слуга добился высот, которые другим хыкам даже не грезятся, - гладко выбритые щечки хозяина кабинета окрасились в нежно-розовые тона.

 - Что ты имеешь в виду?

- Ну как же, разве не за услугой подобного толка вы обратились ко мне? Банкиры, владельцы заводов, мэры нескольких городов – все эти люди с содроганием вспоминают мгновения наших встреч. И надо сказать, небезосновательно. Я всегда честно выполняю свою работу, - господин Парпар гордо выпятил и без того округлый животик, упакованный в жилет голубовато-жемчужного атласа.

- Разумеется, нет! – от возмущения Осень была готова расплакаться. – Я пришла сюда за услугами совсем иного рода. И, кстати,  как давно ты понял, кто я?

- Ваша осведомленность относительно того, кто такие хыки, выдала вас. Никто из людей уже не верит в наше существование, а потому все так самозабвенно пугают нами детей. Ну и внешний вид, конечно. Разве вы не обратили внимания, как нынче одевается публика? Кошмар! Но вы, госпожа, совсем другое дело.  Это они-то, - господин Парпар махнул рукой в сторону окна, - пугают нами детей.  Положа руку на сердце, это нам впору пугать ими своих детей.   Так какова цель вашего визита, госпожа?

  - Как теперь я понимаю, - Осень бросила на стол газету, в которой было отмечено несколько объявлений, - просто визит вежливости. Давай-ка выпьем чаю, пока он не остыл. Кстати, у меня вот тут и  десерт есть, полученный мной лишь за упоминание твоего имени.

Хыка счастливо просиял.

- Узнаю, узнаю фирменную упаковку господина Лакмуса. Дайте-то угадаю, - господин Парпар, зажмурившись, открыл коробочку и принюхался, - Клянусь, это пирожное «мадемуазель Сигалит». А что за газета? Объявления. Какого рода услуга потребна госпоже?

- Я бы хотела найти хорошего садовничьего. В пригороде Градомилова есть великолепный сад, здоровье  хозяйки которого уже не позволяет надеяться ей только на себя.

- И вы искали такое сокровище через газету? Нет, хорошего парикмахера, фотографа, домового или садовничьего можно найти только по совету знающих людей!

- Но тебя же я нашла через газету.

- Это - другое дело. Такого рода услуги, кроме меня, никто не оказывает. Так что тут ошибиться трудно.

- Так что же мне делать? Посоветуй.

- Думаю, надо поискать дома на снос, - хыка задумчиво потер подбородок.-  Уезжая, некоторые забывают домовых. Но вот пригоден ли домовой в работе по саду,- не знаю. А искать заброшенные сады или парки – дело пустое, не встречал я заброшенных садов. Говорят, года через два из Рослина будут прокладывать дорогу в Хаусвиль, - господин Парпар поднял  указательный палец. – Улавливаете?

- Нет, - призналась Осень.

- Сады, что расположены по окраинам городов будут - чик, - хыка чиркнул большим пальцем по шее, - выкорчеваны. Есть вероятность, что несколько садовничьих останутся без работы.   Однако  это дело отдаленной перспективы. Ни один садовничий не бросит своего сада, пока его сад жив.

- Что же мне делать? – Осень рассеяно помешивала ложечкой остывший чай.

- Попробуйте обратиться в Совет. Может быть, у них есть безработный мумзик.

- А не заглянуть ли мне в Дартмур? Маленькие народцы, полагаю, не все переквалифицировались в разбойников и шантажистов.

- Госпожа пытается уколоть мое самолюбие? – хыка улыбнулся. – Далеко не всем хыкам по душе пугать тех же детишек. Многие после первого пробного раза бросили это занятие. Нас работает не более десятка на всё северное полушарие, ну и на юге примерно столько же. Таких, как я- нет вообще. К тому же ни шантажом, ни разбоем никто из нас не занимается. Наше ремесло – шоу. Детей впечатлить проще. Ребенка способен испугать даже скрип платяного шкафа, а уж шебуршание под кроватью и подавно. Со взрослыми труднее. С людьми, утратившими иллюзии или веру в чудо, труднее всего. Случаи сложности экстра-класса – всевозможные негодяи и бизнесмены, люди без совести, но со средствами. Поэтому я в своем роде уникален. Я нарасхват, я процветаю. Так-то, - мистер Парпар франтовато щелкнул пальцами в белых перчатках.

- Ну, а лицо-то зачем побрил? – Осень хитро прищурилась.

- Честно говоря, я бы не хотел, чтобы мое ремесло  ассоциировалось со всем народом хык. Вы же знаете, что более безвредного народца и придумать невозможно. Поэтому шерстку пришлось принести в жертву. А в Дартмур наведаться можно . Я там давненько не бывал, глядишь, вам и повезет.

Осень встала, поправила платок и надела очки.

- Что ж… Приятно было познакомиться, - она подала руку.

- Вы оказали мне большую честь, - поспешно снимая перчатку для рукопожатия, сказал господин Парпар.

Осень улыбнулась, нежно пожимая маленькую пушистую ладошку хыки.